от схемы органогенеза, продиктованной теорией зародышевых листков, отказываться от самой теории, но не следует и пренебрегать этими исключениями, чтобы правильно представлять процесс развития зародышей и не отклонять вполне аргументированную мысль о необходимости реформы теории.
Сравнительный эмбриолог классического направления, созданного А. О. Ковалевским, П. П. Иванов указывал (1945), что при ранней закладке органов характерные признаки зародышевых листков исчезают, о них говорить нельзя. У турбеллярий, сосальщиков и других животных образование различных органов происходит из однородной клеточной массы, без каких-либо признаков обособления зародышевых пластов. У коловраток и скребней (Acanthocephala) о зародышевых пластах вообще говорить нельзя, так как эмбриональный клеточный материал непосредственно «распадается» на отдельные зачатки органов. Также уже отмечалось, что и о зародышевых листках аскарид можно говорить лишь условно; у зародышей аскарид очень рано обособляются эктодерма, половой зачаток и т. д. Интересна деталь: сразу появляется по нескольку отдельных зачатков для нервной системы и глотки, на что обращал внимание П. П. Иванов в связи с анализом теории зародышевых листков.
По теории зародышевых листков хорда развивается из энтодермы, нервная система —из эктодермы и т. д. Между тем обнаружены не единичные случаи, резко противоречащие этому правилу. Так, у асцидйй определенные группы бластомеров дают и хорду, и нервную систему; другие бластомеры дают кишечник, третьи — наружный покров, четвертые — мышечные и мезенхимные элементы.
О. М. Иванова и А. Г. Кнорре (1963) считают, что можно рассматривать все эти и иные подобные случаи у разных животных как вторичное изменение ранних. стадий развития, что зародышевые листки, как и вообще весь онтогенез, способны до неузнаваемости изменяться в ходе эволюции под влиянием определенных, вполне объяснимых причин. Тем самым все подобного рода «исключения» лишь подтверждают общее правило.
